Но прапорщик рассудил иначе. Нет, ему было вовсе не все равно, сколько солдат погибнет. Но когда на весах против сотни тысяч миллионы… это явно несравнимо. Поэтому он строго придерживался первоначального замысла, заключавшегося в том, чтобы сплотить свою команду. Эти слова он повторял как мантру.
– Но он… – начал было мямлить вольноопределяющийся.
Когда Елкин наконец пришел в себя и смог нормально дышать, он вдруг обнаружил, что сидит в экипаже, зажатый между двумя молодыми крепышами. Говоривший с ним находится на козлах, рядом с извозчиком. Обычная, в общем-то, картина. Ну не хватило места в пролетке, вот и сел пассажир к извозчику, благо не из благородных.
– Провести контроль. Сделайте это четко и быстро.
– Именно. Господа офицеры вашего полка будут довольны. Не извольте беспокоиться.
Брусилов высоко ценил работоспособность своего начальника штаба, его исполнительность и инициативность. И все же довольно часто пенял Ломновскому на то, что тот всякий раз слишком уж себя перетруждает. В частности, будучи в свое время хорошим генерал-квартирмейстером и отлично зная эту кухню, порой с головой окунался в те проблемы, которые в настоящий момент не были его обязанностью. Однако, кроме того, что генерал тащит непосильный воз, командующему предъявить генерал-лейтенанту было нечего, поскольку и свои штабные дела он ничуть не запускал.