Ага, стало быть, мои предположения подтвердились. Передо мной действительно мать Томаса, которая по какой-то непонятной причине винит во всех бедах своего сына.
— Ох, как это мило! — прощебетала Джоанна, которая отчаянно пыталась сохранить лицо в столь странной ситуации, когда гости начали миловаться на глазах у всех. — Томас, мальчик мой, я так рада за тебя! Совет тебе и любовь!
Комната, в которой я оказалась, менее всего напоминала прихожую или гостиную. Здесь не было мебели, если не считать обычного деревянного стола примерно по центру помещения. При виде его я почувствовала, как комок противной горькой тошноты опасно подкатил к моему горлу. Потому что столь прозаический предмет мебели оказался снабжен необычными приспособлениями — ремнями. По два с каждой стороны. По всей видимости, они были предназначены для фиксации рук и ног.
— Неужели вы не видите? — жеманно протянула она. — Вот!
Я в немом недоумении смотрела на лорда Питера. Не понимаю, что все это значит? Если он говорит всерьез, то почему в его голосе так отчетливы ироничные нотки?
— И? — выжидающе протянула я, надеясь, что Томас каким-либо образом поспешит развеять мои сомнения. Все-таки, как ни крути, но кое в чем леди Джоанна была более чем убедительна. Я и прежде подозревала, что у Томаса не все в порядке с головой. По крайней мере, его поведение нельзя назвать обычным.