В данном случае нельзя не отметить, что США и Россия сыграли в игру «добрый и злой полицейский». Сперва Штаты организовали массовое убийство наших людей — а когда мы встали, упёрлись и оказали сопротивление, явилась «добрая» эрефия и «мягко» зачистила все очаги сопротивления. Напомню, что происходило и происходит всё это на русской земле и с русским народом.
Ещё мне нравится виноград, груши, абрикосы, шелковица, которые здесь растут, за них я тоже готов воевать. Для меня это дары моей Родины, её символ, мне этого так не хватало в Питере. И за эти дары моей Родины я обосную любому и каждому, что он пришёл сюда незваным гостем.
Где-то через 5 километров нас отпустило. Журналисты на заднем сиденье что-то там трещали, но нам было не до них. В машине лежал тщательно спрятанный выпрошенный мною у Стрелкова пистолет, так что рисковали мы с Викулей изрядно. На очередном блокпосту нашим ребятам пришлось выйти из машины, показали паспорта, открыли багажник, чемодан для реанимации. Журналисты хотели достать фотики, но их вовремя остановили. Объясняли же перед поездкой — нельзя снимать. Хорошо на блокпосту нормальные бойцы стояли, мы им объяснили, кто мы и откуда, выяснилось, что у нас есть общие знакомые. Нам пожелали доброго пути и отпустили. Через какое-то время один из гостей, видимо заскучав, посмотрел на спидометр и спрашивает: «А что мы так медленно едем — всего 80?» На что Викуля ему ответила: «Ты дурак? Это же «Додж», здесь не км, а мили! 80 миль в час тебе медленно?» Дальше ехали в гробовом молчании.
Он уже уведомлен о моём решении «принять участие» и теперь с большим уважением, разбавленным такой же крупной долей сомнения, созерцает мою штатскую, совершенно не воинственную физиономию. Взгляд его лучится бессмертным: «Какой ты на фиг танкист!»
Разумеется, наибольшая вина во всём случившемся — первых лиц государства. Именно они несут основную меру ответственности за всё, что происходит в стране. Но в событиях Новороссии ярко, как нигде, высветилась роль триады «продажное руководство, некомпетентные спецслужбы, равнодушный народ». Если посчитать всех живущих в нашей стране боеспособных действующих и отставных силовиков — это несколько миллионов человек. Если бы не каждый из них, даже не каждый десятый, а каждый сотый, всего лишь 1 % (!) имел достаточно любви к Родине чтобы приехать к нам туда — в первые месяцы, когда всё только начиналось! У нас их было бы несколько десятков тысяч (!) человек — тогда как вся армия фашистской Украины — необученная, немотивированная, слабо вооружённая — составляла меньшую величину. Мы бы мгновенно смели врага — даже при трусливой и предательской роли правительства РФ. А потом уж и правительству пришлось бы менять свою позицию, чтобы не получить «неудобных» вопросов от своего народа. Увы, почти каждому из этих «воинов» родной диван оказался дороже Родины…
Теперь мой родной, мой крошечный городок испуганно затих под тяжестью топчущих родные улицы натовских сапог, свернулся, как крошечный раненый ёжик — не в силах скатать тугой клубок, алеет кровоточащим бочком. Жалобные бусинки глаз смотрят мне в душу с каждой стены.