Цитата #496 из книги «В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии»

Лично я могу сказать следующее. Ровно за год до этих событий я встречал свой день рождения, своё сорокалетие в Крыму. На тот момент — оккупированном фашистским недогосударством. Мои дорогие родственники чуть не силком вытащили меня с собой на море, куда я не ездил очень давно. Пансионат, где мы остановились, был без преувеличения прекрасен: он был построен не просто на крутом морском берегу, но высечен в скале. Вся территория была огорожена, благоустроена и вымыта до невообразимой чистоты и порядка на каждом квадратном метре. В окна — фантастический вид на бескрайнюю синюю ширь, белые запятые чаек и длинные тире кораблей. Напоенный солнцем и ароматом хвои, можжевельника, пахучих южных цветов. Разнообразная, вкуснейшая еда в невообразимых количествах. Красивые девушки кругом. Словом — настоящий рай, тем более яркий, что я уже лет восемь на море не был. Но, невзирая на это, весь свой день рождения, да и весь отпуск, я был мрачен. Не только потому, что всё напоминало — эта благословенная, исконно русская, со времён Тьмутараканского княжества земля, на которой и за которую было пролито столько русской крови, поражена вирусом «украинства». Везде висят мерзкие жёлто-синие тряпки, надписи на разнообразных указателях кочевряжатся корявыми искажёнными литерами «мовы», а из громкоговорителей несутся изувеченные суржиком сообщения. Ещё меня страшно удручало то, что мне сорок лет — жизнь, можно сказать, уже прожита. Зачем я жил, что я сделал достойного? Может ли смыслом жизни быть стяжание резаной бумаги? Когда я умру — кто, кроме родственников, придёт проводить меня в последний путь? И что я дам возможность им сказать о себе — всей своей предыдущей жизнью?

Просмотров: 7

Мы все смеялись — мы были уверены, что начатый киевскими марионетками путч в Киеве, убийства русских людей, десятилетия поругания России Штатами наконец-то заканчиваются, Россия сейчас встаёт с колен и её могучая тень осеняет нас своими крылами. Наши настроения того времени хорошо отражает тот факт, что, когда несколько истребителей пролетели низко над нашим ОГА, мы были уверены, что это Россия послала своих лётчиков, чтобы выразить нам свою поддержку, и что скоро за ними последуют наземные части. Чем-то это напомнило трагическую и трогательную историю о том, что в намертво осаждённой Брестской крепости, в подвале, чтобы ободрить умирающих раненых, медсестра рассказывала им о том, что сегодня прилетала эскадрилья наших «ястребков» и облетела крепость, помахав крыльями. Но тогда русская армия откатывалась под чудовищной силы ударом танковых полчищ Европы — и она не могла послать истребителей на помощь своим защитникам в изрытой воронками цитадели. Она их не предала и не бросила — она просто ничего не могла сделать. Сейчас же русская армия была занята — она проводила манёвры. Она просто не смела послать свои самолёты на помощь своим окружённым, блокированным отовсюду защитникам. Она (точнее, правительство Великой России) — «испугалась санкций»! Можете вы себе представить такое в 41-м году — «мы не можем пытаться пробиться в осаждённый Ленинград потому, что тогда Объёдинённая Европа введёт против нас САНКЦИИ!»…

Просмотров: 2

Имя русского человека держать честно и грозно!

Просмотров: 16

«Последних капель», которые переполнили чашу долготерпения и заставили-таки взяться за перо, за крайние дни было достаточно.

Просмотров: 2

По результатам разведки решено ехать на открытом тягаче за ребятами — потому что никакой бронетехники у нас не было. Поехал Тихан с несколькими бойцами. Тягач не военный, что-то из гражданской, оставленной в аэропорту. Мы с Юрием рвались поехать вместе с ребятами, но жёсткий приказ Капы: «Ангел, я сказал НЕТ!» остановил мой порыв. Минут через 30–40 привезли ребят. Начали тут же оказывать необходимую помощь. Ранения были разной степени тяжести. Юрич распределил по разным машинам и маршрутам — кого в травму, кого в Калинина в 14-й корпус. Легких — в госпиталь. И опять сумасшедшая гонка по кругу. Когда ехали через Путиловский мост, по нам стрелял снайпер. Четко слышала попадание в фару на крыше машины. Я везла тяжело раненного парня и голову его держала у себя на коленях, обнимая руками, чтобы его не так сильно трясло. Обнимаю его и прошу Всевышнего, чтобы спас, если не меня, то хоть их. Рядом сидели мальчишки с переломами, им меньше досталось, но в глазах — непередаваемая смесь ужаса от увиденного, радости спасения и ярости.

Просмотров: 2