Подъехали к переезду. Там было большое скопление нашей техники. Разбитый домик на переезде, в котором жили все это время украинские солдаты. Я снимала на видео все, что происходило в этот момент на переезде. Снимали наших ребят, технику, готовящуюся идти в бой. Развалины домика, в котором укры сделали свое лежбище. Потом ребята нашли в сарае ящики, в которых оказались ПТУРы. Очень ценный трофей для наших. Все то, что происходило в тот день на подступах к Углегорску, мы сняли на видео и с комментариями отправили в Питер. Там наш друг Дмитрий Бабич обработал и выложил в Инет ролик. Позже, когда руководство начнет предъявлять к нам претензии, одной из них будет наша медийная деятельность. «Что-то вы слишком много в Интернете мелькаете!» И вообще, некоторых офицеров штаба очень раздражало то, что Юрий приезжал на штабные совещания часто прямо с боевых выездов — в разгрузке с оружием и в хорошей снаряге. В отличие от нас, эти офицеры территорию штаба не покидали никогда. Часто нас спрашивали: «Медицина, ну зачем вам пистолеты, гранаты и коллиматор на автомат? Ваше дело лечить». Но человеку, сидящему в кабинете, трудно, или невозможно понять, что выезжая на поле боя за ранеными, мы должны быть не просто медиками, мы обязаны обеспечить безопасность наших раненых ребят. И себя тоже. А для этого необходимо иметь и хорошее оружие и уметь с ним работать. А что касается гранат на поясе, то это была вынужденная мера. Когда ситуация повернулась так, что мы начали чувствовать угрозу со стороны руководства бригады, вернее органов местного МГБ, Юрий во всеуслышание сказал: «Если нас придут арестовывать, мы здесь все взорвем». Видимо, нас достаточно хорошо знали и понимали, что мы именно так и сделаем. Очень много на глазах примеров, когда от рук своих погибают (или попадают в бессрочное заключение без предъявления обвинений) люди гораздо более достойные, чем мы, и сделавшие гораздо больше пользы. Видимо, наши слова о том, что мы применим гранаты в случае чего, «доброхоты» донесли куда нужно и нас не осмелились трогать. Пока.