Увы, доблестный генерал ошибался. Кое-кому гораздо более влиятельному, чем он, не нужна была никакая победа в Новороссии. Нужна была возможность под видом «гуманитарной помощи» подрывать экономическую мощь России, расхищая и передавая эти грузы хохломутантам. Недаром содержимое каждого гуманитарного конвоя, как правило, быстро всплывает в Киеве. И нужно было создать условия, в которых самые порядочные, преданные России добровольцы — и местные, и приехавшие со всех уголков России, — будут гибнуть, массово и без всякой пользы. И вскоре наш генерал представил нам своего преемника. С дряблым личиком, безвольным подбородком и бегающими глазками. Нашего боевого генерала сняли за три дня до наступления. Что это как не вредительство — снимать человека, который создал всё, и в курсе всего — перед самым наступлением?
На «БАЗУ» я приехала около полуночи. Вся дежурная смена во главе с Юричем сидела в комнате, служащей нам и приемной, и кабинетом. С напряженным вниманием выслушали, по глазам было видно, что каждый примерял ситуацию под себя, каждый думал, как бы он поступил. Уже потом Юрий мне сказал, что я оказалась единственной женщиной, которая сразу же согласилась ехать. Ничего сверхъестественного и героического я не совершила, и было как-то неудобно перед ребятами. Ну, надо было — я и поехала. А через несколько дней Юрич собрал весь личный состав во дворе возле наших палаток медицинских и торжественно вручил мне грамоту: «За проявленные мужество и героизм при выполнении боевой задачи». И я, принимая её, автоматически выдала: «Служу России». Потом поправилась — Новороссии. Это может показаться кому-то смешным и наивным сейчас, после того, что уже успело произойти за этот год. А для меня эта грамота очень дорога. Это признание того, что меня ценят и я не зря делаю свою работу.
Звали его, кажется, Свитан — но тут я не уверен. Мне просто сказали, что это полковник, и что он очень ценен для нас. В чём же состояла его ценность?
Горловская городская больница, в особенности её хирургическое отделение, успешно справлялась с задачами медицинской помощи населению ещё в начале боевых действий в наших краях — когда обороной Горловки руководил знаменитый Безлер, город был почти в полном окружении. Оборона города только строилась, навыка выполнения операций раненым в боевой обстановке было мало. Соответственно, теперь, когда формирование медицинской службы бригады было окончено, её коллектив уже достиг блестящего мастерства в деле оказания врачебной помощи раненым. По моему убеждению, не было никакого смысла пытаться своими силами заменить это прославленное учреждение. Задачей медицинской роты должна была стать прежде всего «тактическая медицина» — эвакуация раненых с поля боя, стабилизация их состояния и доставка в лечебные учреждения. Кроме того, лечение военнослужащих, не требующее сложных оперативных вмешательств. Моё мнение прежнее командование вполне разделяло — соответственно, на выполнении этих задач и были сконцентрированы все наши усилия — как в период затишья, так и во время вскоре начавшегося усиления боевой активности. Но об этом «усилении» — немного позже. А пока пару слов — о «рутине».
Я понимаю, что «Россия не вмешивается в конфликт на Украине» — но ведь работа медработников всегда считалась гуманитарной акцией? Да если ещё вспомнить, что НАТО и США «гуманитарно работают» от души — их военные врачи и всякие «врачи без границ» лезут сюда толпами, «лечат» майдаунов, жгущих людей, пичкают укровскую солдатню боевыми стимуляторами и вырезают у переработанных нами в трупы карателей органы на продажу в Европу, — словом, ни в чём себе не отказывают!