А потом целовать… причём не столько губы, сколько все вот эти перечисленные места!
— Испорченное платье — очень маленькая плата за брак с таким человеком, как Данчик. Ты знаешь, сколько у него золота? Да твой отец в тысячу раз беднее! А ещё… — Сиция понизила голос до едва различимого шёпота, — мне тут сообщили, что он розовые бриллианты из последнего путешествия привёз. Целый огромный ларец! Знаешь, сколько платьев ты сможешь на эти камни купить? Море!
Сиция кашлянула, намекая, что орать не стоит, и Виолетта резко заткнулась. Злобно фыркнула сперва на дочку, потом на мать и, вздёрнув нос, плюхнулась обратно на диванчик. Во всех её движениях читалось одно: вы об этом ещё пожалеете! Но Катарина с Сицией приняли угрозу со снисхождением.
Блондинчик замолчал. Потом закрыл глаза ладонью и сделал несколько глубоких вдохов. Вот после этого боль, которую улавливала драконья сущность, стала слабее. Но голос герцога Кернского всё равно звучал глухо.
Вот, значит, какое решение он принял! Вот, стало быть, как поступил! Ну ладно. Ну хорошо. Ну я это запомню! И кто-то ещё пожалеет! Причём очень и очень сильно!
— Не знаю. Посмотрим. Но, скорее, нет, чем да.