Так что сидеть Рюген мог до-о-олго… А вот Фридрих – до тех пор, пока у него не закончатся припасы. Наверное, у прусского короля были какие-то планы, но их перечеркнула эпидемия "злого поноса", приключившегося в немецком стане. "Языки" уверенно описывали симптомы – не холера, а именно эпидемия дизентерии. Факт немаловажный – она значительно менее опасна для окружающих.
— И-и! — раздался оглушительный визг дочерей и те налетели на него, пытаясь раздавить в объятиях.
— Да неплохо, — с ноткой удивления ответил собеседник, — конечно, часового снять так хорошо они не могут, да и в рукопашной, случись что, куда хуже природных казар,* но голова интересно работает – такие решение порой находят, что диву даёшься.
После встречи с пушками Михеля их численность едва ли не ополовинилась и сравнялась с численностью драгун Рюгена. Но вот последние-то были кадровыми все без исключения и сражались сейчас рядом с проверенными боевыми товарищами, а не со случайными людьми… Солдаты же Мекленбурга не могли прийти на помощь своей кавалерии, ибо эта самая кавалерия и была сейчас между ними и драгунами Рюгена.
Отношения с Габсбургами испортились окончательно и "точку" поставил Фердинанд Австрийский. После поражения под Фридландом и последующего пленения он, жутко перепуганный, подписал документы о капитуляции и выходе Чехии/Венгрии/прочих стран из состава Австрии и… удалился в свои итальянские владения.
Был и конезавод, которым рюгенцы особенно дорожили – здесь выращивали таких же лошадей для кирасиров, но исключительно белоснежных. В своей основе эти были те самые лошади, которых ему надарили после "Битвы у Моста". Жители острова весьма трепетно отнеслись к ним и снова Владимиру казалось, что тут присутствуют какие-то "сакральности". Пусть пока "облачных" коней было менее полусотни, но учитывая трепетное отношение рюгенцев к табуну, его будущее выглядело оптимистично.