— Русского, — лениво ответил тот. Затем вспомнил бабушку-немку и добавил, — и немного немецкого.
— Имперский князь Грифич, принц Рюген, — вежливо склонился офицер, целуя полную руку. Почти тут же налетела целая орава шляхтичей и шляхтянок, причём к удивлению Владимра – часть встречавших их слуг тоже оказалась шляхтичами.
Приняли, пусть и с оговорками. Впрочем, главной своей победой Вольгаст считал не оружие, а послабление в обмундировании и… жизнь Миниха.
Похороны Воронцова стали неприятным моментом – императрица попросила Владимира написать речи и что-то вроде сюжета, зная его таланты в этом деле.
Тут каптенармус выругался – очень грязно, затрагивая родителей, скотину, пушки, домашнюю утварь и христианских святых. Кстати – мата в привычном понимании здесь не было. Мат здесь – обычные слова, обозначающие соответствующие части тела и действия – и ругательными они не были. А вот "голова куриная" эт да, обидно…
— Сядь и молчи, — приказал ему Померанский после короткого приветствия, отправив слуг и свиту вон. Император сел, озадаченно глядя на бывшего наставника.