– Латта, у тебя тоже есть спецоборудование и спек. Если я спрошу, кто вы такие, ты сможешь мне ответить?
– Чего вы хотите? – После небольшой паузы я услышал незнакомый голос.
Как ответ на мои мысли, освещение, начавшее было плавно тускнеть, разгорелось опять, но радикально покраснев.
– Нет, неправильно. – Егор, тоже задумавшийся над моими словами, поднял на нас глаза. – Мама учила нас чувствовать друг друга. С обычными людьми так никогда не получалось, но между собой можно даже передать какую-нибудь простую мысль: слово или образ. Нужен только прямой контакт и очень-очень сосредоточиться на том, что хочешь, а у мамы даже по два-три получалось! Образа.
– Вот поворот на Омуты. Отсюда по просеке примерно пять километров, заросло тут прилично, но к обеду, вестимо, дойдёте.
Раньше в зале хватало оборудования, сейчас ни одного целого устройства в поле зрения не наблюдалось, в отдельных местах образовались груды и завалы из более или менее крупных обломков и фрагментов. В основном, насколько можно разобрать на видео, в мегазале были смонтированы сенсоры, измеряющие всё подряд, от гравитации и давления до колебаний неких физических констант, что отслеживаются в ходе гиперперехода космического корабля. Сюрприз! Даже не подозревал, что я и это теперь знаю. Но, как выяснилось, не только. Впервые я услышал «голос» мехна. Какой-то тоновый сигнал, вроде того, что издаёт динамик-«спикера» при включении компьютера. Изображение кучи технического хлама скачкообразно приблизилось, отдельные фрагменты, на картинку наложилась проекция, светящимися линиями выделяя ломаный контур чего-то непонятного мне. Латта увиденное опознала враз, опять замысловато и как-то грустно и растерянно выругалась.