– Гребите шибче! – рявкнул он на молодежь. – А ты, нурман, будешь попусту болтать – язык отрежу!
– Эй! Кто такие? – крикнул голый до пояса мужик, командовавший земляными работами.
– За весла! – грозно завизжал мой юный кормчий. – Шкуры спущу.
Последнее, что зафиксировал мой взгляд: расширенные зрачки Труворовой дочки. Кажется, она ждала, что мы с ее папой вот-вот сцепимся…
– Не хочу тебе лгать, князь, – сказал я по-словенски, – но Ивару Бескостному я должен. Он здорово помог мне, когда возникла нужда. Я поклялся, что приду по его зову и встану под его знамя против любого врага, если это будет не мой родич или не тот, кому я поклялся в верности.
Тем не менее супротивника этого, стрелка-монголоида, я связал с особым тщанием.