Молчание затягивалось. Водимирова братва заволновалась. Негромкий еще, но уже откровенно угрожающий ропот.
А Трувор между тем вел себя исключительно дружелюбно. В варианте «мы – к ним» сажал по левую руку (справа располагался Ольбард), наливал собственноручно… И всё было хорошо, пока…
– Это тоже понятно… Конунг! – Я наконец задал вопрос, который давно меня мучил: – Кто еще выжил?.. Из наших?
…И крайне изумился, услыхав такой же вой, даже тоном повыше и посочнее.
– Как это – трэля? – возмутился Желтый, но Красный, прочитав по моему лицу, что еще слово – и вышибут, дернул брата за рукав, и тот заткнулся.
– Ох, сомневаюсь я в этой истории, – пробормотал я, приложившись к ковшу.