Хавгрим понял с лету: плюхнулся между Вихорьком и хмырем, попутно успев возложить на загривок хмыря лапу и давануть мозолистыми клещами. Очень больно, если умеючи. Палица умел. Задира аж зашипел…
– Я услышал твои слова, – заявил он. – Но вы убили моих дружинников. Кто ответит за их кровь?
Меч для меня оказался длинноват. Пришлось приспособить за спину, криво и высоко, иначе бы ножны за всё подряд цеплялись. Сапоги тоже не впору оказались. Пришлось внутрь мха напихать. А ведь не показался мне покойный Задорей особо крупным. Надо полагать, потому что большинству моего датского окружения я макушкой чуть выше плеча.
И метнул в воду камень-якорь. Мы на мель не сели – осадка поменьше. Только чуток тронули килем.
– Скажу: глазастый ты муж, монах. И умен. Как заметил?
– Это ты дурень, Стюрмир! – парировал Вихорёк. – Если думаешь, что этот сын бонда может меня победить.