В этом отсеке три больших зала и два десятка кабинетов, не считая карантина и лазарета. Именно отсюда мы уходим на задания и сюда же возвращаемся обратно. Иногда с потерями, как это случилось с младшим Захаровым. Иногда в виде трупов. Мы своих не бросаем. Нигде и никогда. Даже если кто-то из нас погибнет, тело будет найдено и возвращено на родину. Это закон. Самый главный закон.
Этот странный разговор затянулся глубоко за полночь. Воздух в каморке стал тяжелым от табачного дыма, но мои собеседники даже воротничков не расстегнули. Школа… Мне этот этикет без надобности, так что я снял пиджак и расстегнул рубашку. Жарко здесь… Ремень с револьвером и ножом у меня, как понимаете, забрали. Непривычно. Словно не хватает чего-то. Будто голым сидишь.
Он говорил на хорошем испанском языке, но, как мне показалось, с той же легкостью мог изъясняться еще на двух-трех языках, не считая латыни и греческого.
– Садись, Серхио… – Он кивнул на лавку и потянулся за кувшином.
– Некоторые технические новинки, которые начали появляться у наших противников.
Не возражаю. Начальнику ОК – в приказ.