Говорили боевики быстро, эмоционально, с ярким акцентом, большую часть слов ополченец разобрать не мог. Однако отдельно вырванные его слухом фразы – «пятьдесят человек», «стрелять из-за деревьев», «с другой стороны», «гостиница», «машина», «взрывчатка» – позволяли составить общую картину.
– Сто процентов ранений – осколочные, тяжелых много, больше двадцати, света нет, воду носят с колонки.
– А со связью у него что? – не отставал я.
На какое-то время Моторола пропал. Сделать это в Славянске – небольшом городке, полностью окруженном поразделениями ВСУ, – было практически невозможно. Но ему это удалось. Телефон не отвечал. Постовые у стрелковского штаба разводили руками, мол, не появлялся.
Базу я представлял себе иначе. Это оказался довольно мрачный подвал, свет туда проникал через узкие оконца, которые располагались аккурат под потолком, ну и, конечно, через дверь вверху лестницы, которая во время затишья не закрывалась. К проему были выведены две большие, в половину человеческого роста, колонки. Сложная система проводов соединяла их с плеером.
Ребята на позициях подготовились к приезду командира. У стены была аккуратно сложена горка из «мух» – одноразовых гранатометов, припасена пара «шмелей» – более мощных зарядов, «морковок» для старого доброго РПГ тоже хватало. Метрах в пятидесяти от нас двое бойцов залегли у «сапога» или «шайтан-трубы», как называли это разрушительное устройство мотороловцы.