– Сэмэн, а тебя мы забираем с собой. Ты же не против?
Жажда мести привела его в ряды ополчения. Финансовые мотивы сменили мотивы кровные. Ради мести он был готов погибнуть. И теперь, после выстрела, с жадностью вдыхал запах реактивной струи своего гранатомета, а глаз его с жадностью всматривался в результат: крыша хибары обрушилась, из-под обломков раздавались истошные вопли.
– Не переживай, братан, мои сейчас в ускоренном режиме соберутся, у меня есть тайное средство, – в той же флегматичной манере отвечал Мотик. – Трофим, принеси, пожалуйста, из машины мой автомат и подсумок с ВОГами, – загадочно распорядился он.
– В одном пакете по сорок ракет, видишь, как ровненько ложатся одна за одной. После того как мы джип с их начальником размотали, такой фейерверк начался! С ума сойти! Это они из мести, что ли… Плохо одно – стрелять по целям они так и не научились, такое чувство – херачат наугад, а прилетает в мирных в итоге, – комментировал происходящее Моторола. – Вон видишь вспышки, они ж из зоны прямой видимости бьют – со стороны Лимана.
– Возьмешь, – спрашиваю, – завтра на передовую?
Сухие пайки предательски подходили к концу. Консервы с бобами и хумусом за время пальмирской осады приелись до коликов. Но даже они на третьи сутки дежурства переходили в ранг деликатесов, которые бойцы распределяли между собой практически в гомеопатических дозах.