– Надо было сделать это до того, как по нас открыли огонь, – ворчливо попрекнул Хайдара сосед, немолодой уже мужчина из племени джбур.
– Выгоним на открытое пространство – спалят. Да и не в этом даже дело… – ответил Ибрагим раздраженно.
Когда я выезжал в Славянск, думал, встречу здесь «зеленых человечков» – таких же, что в одно мгновение появились в Крыму, как опята после дождя выросли вокруг каждого мало-мальски административного пня. То есть, попросту говоря, российскую спецуру в масках, десантников, ну и бог знает кого еще из военных закромов нашей родины. Запрыгнув в первый же окоп на линии соприкосновения с ВСУ, я, мягко говоря, опешил.
Так, например, в свое комендантское подразделение на Семеновке он без всякого сарказма принял мормона – и вполне примирительно любил пообщаться с представителем этой секты на традиционные христианские темы.
Кедру нравится надолго задерживать дыхание под водой. Брезгливые купальщики частенько делают замечания по поводу пса, мол, здесь люди купаются. Он не обращает внимания на ворчливых туристов.
Километрах в трех от гостиницы «Украина» минометный обстрел. На улице Шевченко в центре Славянска к середине июня 2014-го не было ни света, ни воды. Поэтому все ужинают при свечах, шахтерский фонарик на лбу – необходимый атрибут каждого постояльца. В отеле живут только российские журналисты. Работающих заведений в городе не осталось. Темными вечерами на внутренней площадке почирканного осколками постоялого двора военкоры жарят мясо на углях. Даже почти ночью в этих краях за тридцать, поэтому все стараются держаться подальше от мангала. Несмотря на жар, жрать хочется нестерпимо. За ограждением – голодный и пустой город. Остались те, кто просто-напросто не смог уехать, в основном пожилые люди. Молодежь из рабочих семей ушла в ополчение и сидит сейчас в окопах под обстрелом. Местный бомонд рассосался, как только стало понятно, что Донбасс не крымский вариант.