Цитата #767 из книги «Я и рыжий сепар»

Медового месяца у молодоженов изначально не подразумевалось. На следующий день после гуляний Моторолу отправили на передовую. Лена оставалась жить в снятой в Донецке квартире – с мамой (они ее тоже забрали с собой из Славянска) и каждый день навещала мужа на фронте. Когда получалось, он возвращался вместе с ней домой на ночь. Я иной раз катался с ними. Мы загружались в белый бусик к Трофиму, тот самый, ментовский, и ехали в Снежное. На Трофима возложили обязанность доставлять из Донецка питание и боеприпасы для подразделения. Длилась эта идиллия недолго. Меньше чем через неделю после свадьбы Моторола с Леной попали в аварию, недалеко от Харцизска, когда мы возвращались под вечер колонной из Снежного. Я ехал с Трофимом. Супругов вез Чечен – сумасшедший ополченец, переправлявший гуманитарку в Славянск. На одном из перекрестков в них влетела легковушка. Ну или Чечен в нее влетел. Свидетели в показаниях путаются. Мотор снова оказался без сознания, Лена отделалась царапинами. На «скорой» их доставили в военный госпиталь на улице Калинина в Донецке. Жизни Моторолы ничего не угрожало, но состояние у него было неважное. Две аварии с сильнейшими сотрясениями за одну неделю. Когда полевой командир пришел в себя, оставаться в палате отказался категорически. Потребовал сигарет, хот-догов и чтобы его поскорей увезли домой. Всем близким становилось страшновато оттого, что после жесткой, опасной безумно, аскетичной жизни в окопах на Семеновке и подвалах Николаевки черная полоса началась именно здесь, в спокойном Донецке. На следующий день я зашел к Мотору с Леной, они собирали вещи. Стрелков отпустил их в отпуск, на лечение. Я пребывал в растерянности. Его бойцы, когда узнали об этом, – тоже. На прощание Моторола посоветовал мне держаться Вохи, все-таки не зря он был его правой рукой. Обещал вернуться не позже чем через месяц.

Просмотров: 10

– Сейчас мы познакомим тебя с Ювелиром, – обратился ко мне Боцман, когда мы подъехали к какой-то военной части.

Просмотров: 4

– Вот на таких они спускают на нас «лампочки». Осветительные мины то есть. Летят медленно и в общем не опасны. А это, – показывает на болванку в сыпи, – и есть фосфорно-зажигательные боеприпасы. Они летят с таким тягучим и шуршащим свистом, скорость не высокая, предназначены не столько для пехоты, сколько для строений. От фосфора загораются даже голые камни. Укропы, наверное, думают, что мы в домах сидим по всей Семеновке и спим на кроватях, мол, частный сектор подожгут этой своей химической дрянью, мы и убежим. Только вот не учли, что у нас вся деревня окопами уже изрыта, древний и самый надежный способ обороны. В окопах и фосфор любой по барабану, разве что у кого желудок слабый, – иронизирует Моторола.

Просмотров: 5

Мел – миловидная женщина лет сорока пяти, с желтоватым каре и бледным востроносым лицом, коренастый бородач Крамола – ее действующий муж, повернутый на язычестве и космической мистике, Юнга – ее семнадцатилетний сын, но от первого брака, дерзкий и смуглый парнишка, и, наконец, Матрос – худощавый и вытянутый мужчина – отец Юнги и первый муж Мела.

Просмотров: 3

Гайдар тоже помахал чудаку и отправился искать археологический музей. Он слышал, что там уже разминировано и можно пройти к Аллее саркофагов, разрушенным храмам Бэлла и Баалшамин. По дороге ополченец то и дело натыкался на группы сослуживцев, перечеркивающих игиловские граффити и сжигающих черные флаги террористов.

Просмотров: 7