Она просветлела и ушла. А начальник Управления госбезопасности Рудлога подумал, что через несколько лет, когда эта краснеющая девочка заматереет, из нее получится очень цепкая и зубастая пиранья.
– Майло, какого черта?! Как ты мог позволить меня забрать!
Опять она парила в толще воды над живым и изумительно красочным подводным миром, и сновали туда-сюда рыбы, величественно двигались медузы, а рядом беззвучно кружил в завораживающем танце огромный, невероятно красивый белый дракон.
В голове зазвонили тревожные колокольчики.
Праздник продолжался, и я отдыхала в королевской ложе, затем снова танцевала, пила приятно освежающий терпкий кисленький лимонад, взглядом искала Катю Симонову и нашла наконец, хотя в этом зале, наверное, мог бы полк затеряться. Через пять минут мы уже вовсю болтали, обсуждая мероприятие и наблюдая, как Василина в сопровождении мужа и слуг обходит нетанцующих гостей, обменивается с ними любезностями, принимает подарки, которые тут же забирает слуга и относит на специально подготовленный подиум, уставленный разноцветными коробками и коробочками всех мастей. Ее монаршие коллеги оживленно общались рядом со мной, в ложе, и громче всех было слышно Гюнтера Блакори, который оглушительно хохотал, ничуть не стесняясь официальной обстановки.
– Переборщила! Ситников, повтори Хлопушку!