Перед сном боль в теле была уже полегче, почти выносимой, и на ночь она снова грелась в ванной, чтобы успокоить мышцы, и попросила Сурезу заварить какую-нибудь обезболивающую траву – вдруг поможет?
– Моя смелая Кэти, – я улыбнулась, заглушая мерзкое чувство, грызущее меня изнутри с момента, как я услышала фамилию «Инклер». – Теперь все будет хорошо. И, если вдруг надо будет поговорить, поплакать, поорать – звони и ори на меня. Днем я в поликлинике, но вечером мои уши и вся моя тушка в твоем распоряжении. И завтра пойдем по магазинам. Угу?
Она не сразу сообразила, что он делает и куда смотреть. Дракон повлек принцессу вниз, на теплый ковер, не отпуская руки, протянул ее вперед, в мешанину теней и сумрака – и Ангелина вздрогнула, наткнувшись на что-то теплое и живое. В темноте открылись два красных глаза, и вдруг сложилась картинка: зевающая пасть, темные уши, хвост.
И его тут же оглушил, сбивая дыхание, творящийся вокруг свистящий силовой ад. Не хватало воздуха, хотелось судорожно заглатывать кислород. Макс мгновенно среагировал, выставляя огромный второй щит и ударяя во все стороны чистой силой. Две стихии, столкнувшись, заревели сильнее, выворачивая остатки деревьев с корнями, изливаясь в небо ослепительно сияющими, сплетенными, грызущими друг друга жгутами.
В кресле у окна сидел очень мрачный принц-консорт. Поднял глаза на вошедшего подобравшегося Тандаджи, наткнулся на его вопросительный взгляд, сжал зубы.
– Вы тоже по поводу Алины Рудлог? – мрачно спросил ректор МагУниверситета.