Сержант Лонжак поднял карабин, оперся спиной на машину, преодолевая тошноту, и выстрелил.
– Готов? – недоверчиво спросил такой же румяный священник, поднимаясь на помост.
– Торопился очень, – сдержанно пояснил Энтери второй раз за сутки. Королева склонила голову, рассеянно крутя в руках чашку с дымящимся киселем – только что ее молчаливый муж бросил взгляд на чуть покрасневшие от холода руки жены, нахмурился и налил ей горячего.
– Слышу, – сказал тидусс и несколько раз моргнул. От облегчения.
Четери заснул под мягкий плеск близкого озера, и ночь была тиха и тепла, но сон, вызванный воспоминаниями, снова вернул его в удушающее бессилие каменной тюрьмы, и вдруг показалось, что все случившееся – освобождение, возвращение в Пески – просто бред, и он все еще там, и нет никакой надежды.
– Сюда прилетел дракон. Бред, начальник, но у него свадьба с местной девушкой. Жители запретили к нему подходить, тут целый город на площади, а глава поселения пригрозил, что если сорвем свадьбу, то их народ выйдет из юрисдикции Рудлога. И, по словам мэра, дракон передал письмо от ее высочества Ангелины для сестры. Обещают отправить во дворец, когда он улетит.