– Нет-нет, – маг мотнул головой, – меня ждет прекрасная и удобная тумбочка. – И уже совсем другим голосом добавил: – Это плохая идея, Вики.
Энтери докурил, аккуратно вытряхнул пепел из трубки, постучал по ней ладонью.
– Я вам рекомендую подойти и спросить, не хочет ли она пообщаться со своей школьной подругой Мариной, – ледяным тоном посоветовала я. – Я подожду. Но недолго.
А я, просто неприлично улыбаясь и чувствуя в теле приятную расслабленность, открыла дверь. Было так хорошо и легко, что хотелось упасть на кровать и валяться там, раскинув руки и ноги. За окном медленно падали крупные белые хлопья, и вообще стояла такая тишина, что слышно было, как шуршат по покатой крыше скользящие вниз дорожки снега. Я подошла к зеркалу, снимая серьги и любуясь на себя – светлая, коротковолосая, тоненькая, с огромными глазами, высокими скулами и мягкими, розовыми от вина губами. Как же замечательно быть собой!
А из водоворота выползало… нечто. Огромное, размером с грузовик, все состоящее из каких-то черных пластин, сочленений, жвалец, на тонких ножках-лезвиях, стрекочущее и щелкающее. В воздухе ощутимо запахло сладковатым, густым до удушения запахом муравьиной кислоты, заблистали рядом со мной щиты, выставляемые королями, что-то кричал Тандаджи от дверей, но нам туда было не попасть – путь перекрывало чудовище. Мариан закрывал бледную Василину, державшую щит; настороженно молчали монархи; молча к выходам пятилась испуганная толпа, и там уже началась давка; кто-то тихо рыдал; рядами по периметру зала выстраивалась охрана.