«Одержимый силен в деструктивной магии, – Алинка вспомнила описываемую Пол силовую волну, сносящую деревья, и отлетающих к стенам их защитников семь лет назад, лопнувший мамин щит, – но ему трудно созидать. Однако при этом одержимые – отличные целители и могут „вытянуть“ смерть из безнадежно больного. Как и убить простого человека на расстоянии.
– Вечером поговорим, – пообещала сестренка после многозначительной паузы. – И не надейся, что отвертишься!
– И что же вы теперь предпримете? – поинтересовался Роман Дмитриевич. Люк вспомнил разговор с отцом и заметил на губах темного едва уловимую понимающую усмешку.
Могла бы она подумать в свою бытность первой наследницей и украшением дома Рудлог, что у нее появится привычка возиться в земле? Видимо, семилетнее огородное рвение не прошло даром.
Во дворец продолжали слетаться драконы. Их встречал Четери, и здесь становилось все шумнее – и все неуютнее для Ани. Она никогда не стала бы прятаться, но постоянное напряжение и готовность дать отпор изматывали, заставляли злиться. Ее не трогали, с ней вежливо здоровались, но ненависть была везде – во взглядах, в обрывках приглушенных разговоров, в поджатых губах прекрасных дракониц, в жестах и напряженных движениях.
Кембритч постучал пальцем по запотевшему стеклу, за которым проносился ночной Иоаннесбург, подышал, нарисовал рожицу – и тут же стер ее взмахом ладони.