Раскрасневшаяся Таисия озорно поглядывала на жениха, шепталась со священником, оглядывалась на снующих туда-сюда людей.
Внизу снег стал таять, и второй раз он очнулся уже ночью, в луже холодной воды, и почти всю ее выпил. Когда пил, почувствовал привкус крови и пополз на него.
– Я бы предпочла, – голос был холодный, а огонь, прогоняющий усталость – горячий, мощный, – чтобы ты использовал кровь. Это я готова потерпеть.
На последнем звонке она сбросила вызов, сообщение проигнорировала, и Люк, устав, как будто тащил на себе многотонный груз и не дотащил, потому что не хватило сил, пошел плавать в теплом бассейне, поглядывая на лежащую на бортике трубку.
– Семен, – сказал Тандаджи уже от порога, – организуй госпоже Яковлевой телефон и один звонок. И проследи за разговором.
– Пациента транспортировали в Инляндию по распоряжению ее величества, – недовольно повторила медсестра. – Ваше высочество, – она поколебалась, – позвольте, вас посмотрит врач? Вас лихорадит.