Было так жарко, что я задыхалась, и сумрак комнаты подрагивал, взрывался радужными пятнами; из глаз текли слезы, в висках пульсировала боль, и дыхание туманным лиловым облачком струилось к потолку, разливалось дымными мерцающими струями и спускалось, сплетаясь в страшные образы.
– Огни, Владыка знает, что делает, и не нам его судить, – говорила одна женщина. Ангелина подняла голову – драконицы шли по дорожке за зарослями шиповника и не видели ее.
Все-таки женщины любят воинов. Никуда не денешься, древний инстинкт, естественный, как сама природа, и такой же неумолимый.
– Он справится, – ветром вторил ему Белый.
– Тупая, – уточнил педантичный Макс, поправляя манжеты и незаметно сканируя друга. Алекс заметил, но виду не подал. – Это женщина была. Не вовремя эти выходные, Данилыч. Завтра уже взяли бы кровь и имели результаты. Десяток доз у меня есть, должно хватить.
– Боюсь, я не сдержался, – признался виконт со смешком. – Не могу смотреть: какой-то низкородный баронишка в роли консорта. Позорище, господа! – он снова отхлебнул коньяка, оказавшегося действительно превосходнейшим. – Все больше убеждаюсь: страна катится в пропасть. Но что поделаешь, – он загрустил, – приходится жить по новым правилам.