Королева Василина после разговора с Тандаджи посмотрела на терпеливо ожидающего премьера Минкена, вздохнула.
Потом пошли звонки на городской телефон. Дворецкий вежливо отвечал, вычеркивая приглашения и запланированные визиты из светской карты. Люка это не трогало. Он и раньше-то не вызывал у рудложских аристократов сильного восторга, и только титул заставлял искать его общества и приглашать на обеды и ассамблеи. А теперь от него воротили носы.
– Я Р-рудлог, – сказала Алина резко, выступая из-за спины угрюмого Ситникова.
– Тогда завтра, – решительно заявила она. – Хотя, – она задумалась, – девочки тоже хотят поучаствовать. Может, в субботу?
– Если я ради тебя сяду на это животное с утра, – сказал Мартин фон Съедентент таким тоном, будто разговаривал с ненормальной, – то вечером ты будешь ублажать меня в Блакории.
– Кошечка, – говорит он ей в шею, – моя Тася. Тас-с-ся-я-я-я.