– На тебя я не сержусь, – четко ответила принцесса. Эти гаремные терзания уже начали ее утомлять.
Зашептал что-то Луциус, запульсировал перламутровый кокон, и человек, ставший моим наваждением, стал послушно, как кукла, глотать. Кровь текла по его лицу, капала на покрытый стерильной простыней операционный стол, Инландер шептал, врачи настороженно молчали, жужжали приборы, а я смотрела на Кембритча и думала: что бы между нами ни было в прошлом и пусть будущее почти невозможно – я бы никогда его не простила, если бы он умер.
Старый мэр Теранови сидел рядом с огромным мешком, на который можно было купить весь их городок, и чувствовал себя совершенно сказочно: наконец-то настал момент, когда не нужно следить за бюджетом, хватит и на праздник, и на весь будущий год – школу подлатать, стадион достроить, трамвайчик новый прикупить… Думал он также и о своей дочери, которая так и не нашла себе мужа по причине совершенно змеиного характера: не получится ли это сокровище вручить какому-нибудь еще дракону? Змея со змеем всегда найдут общий язык.
В Зеленом крыле Тандаджи, слушая подчиненного, протянул руку и сжал в кулаке маленькую фарфоровую собачку, кроша ее в пыль. Дождался конца связи и потянулся к телефону.
– Но ведь надо проверить и убедиться, – с нажимом произнесла Полина. – Покажите мне этот ярус, пожалуйста!