Сжатые до невозможности кулаки и напряженное тело, до боли в мышцах, в затылке. Жар и холод, и только я и он, и никого вокруг.
Она положила телефон и обернулась к Мариану.
– Ты лучше скажи, братец, с какого ты так распереживался за этого героя, которого тварь проткнула? Я вообще не припомню, чтобы твое величество прикладывало рученьки к кому-то, кроме как в особых случаях.
Она помолчала. Но наследница дома Рудлог привыкла не врать себе и не хотела уклоняться от ответа сейчас.
Что же вчера произошло? Смутные воспоминания о приезде Демьяна в Белую Обитель, о полете над Бермонтом, костре на сопке… Чувство опасности, беспокойство, ужас. Картинки вертелись в мозгу, но никак не хотели становиться отчетливыми. Еще и тело кололо какими-то крошками, и Полина повернулась на бок, чтобы хоть чуть-чуть отодвинуться от неприятных ощущений. Наткнулась глазами на спящего рядом Демьяна, пискнула от неожиданности и стала медленно-медленно сползать с кровати, утягивая за собой одеяло – вдруг пришло осознание, что она совершенно голая.
– Расслабься, брат, – тихо сказал ему Бермонт, когда Василина прошла чуть вперед, к приветствовавшей ее королеве-матери. – Мне тоже нелегко в полную луну, а ты еще и не тренирован. Поверь, твою женщину никто не тронет, для берманов это невозможно. Но если ты не прекратишь глядеть вокруг с таким видом, будто готов к убийству, кто-то из моих людей может не выдержать и вызвать тебя на бой. Убери вызов из взгляда.