– Зигфрида попрошу, – легко пообещал тот, – буду еще на фигню время тратить. Я бы вообще Данилыча твоим антидемоническим репеллентом обработал, чтобы наверняка.
– Вернусь – тебе надеру, – мрачно пообещал оторванный от лаборатории Тротт, исчезая в Зеркале.
– Иди ко мне, – предложил Нории насмешливо, – я тебя напою.
– С днем рождения, василек, – глухо и хрипло пробормотал Мариан во влажное плечо супруги, еще чувствуя всем телом ее сладкие содрогания, и напряженные бедра и живот, и пятки, упирающиеся ему в ягодицы, и саднящие на плечах царапины, и колотящееся в груди сердце, и острый запах прошедшей близости. Поднялся на колени, увлекая ее за собой, обхватил, гладя по спине, ощущая на своей груди ее мягкие губы и слушая, как постепенно успокаивается ее дыхание и как она вдруг снова подрагивает и постанывает от остаточных волн удовольствия.
Мариан слушал, а в груди начинало клокотать рычание.
– Конечно, – кивнул Бермонт. – Все будет по-семейному. Сейчас вам покажут ваши покои. Там есть кабинет, сможешь поработать, если будет нужда. Но прежде прошу на обед, матушка счастлива увидеть тебя снова и хотела бы продолжить общение.