- Даже сын есть, - подтвердил еще один гвардеец, - мы часто провожали к нему Его величество.
Мой взгляд не отрывался от кобольдов, которые видя, что я по-прежнему смотрю только на них, стали молиться ещё усиленнее.
- Так, садись на лошадь, иначе я тут останусь на неделю! он шутливо погрозил мне пальцем, но глаза остались такими серьезными, что я вздрогнул, только представив себе такое.
Если я думал, что все будет просто, то реальность заставила попотеть, прежде чем началось хотя бы первое производство бумаги и были выпущены первые листовки. Глиняные таблички со шрифтом оказались недолговечными и пришлось найти резчиков и граверов, которые из меди сделали нормальный наборный алфавит и рисунки, а бывшие ювелиры из гномов сделали металлические сетки для их набора и оттиска. Только спустя две недели я смог держать в руках приемлемого качества листовки, которые не рвались в руках и были очень наглядными. Я конечно понимал, что отсутствие полиции у гномов идет мне на пользу, но что ухудшало ситуацию, что гномов было не так уж много и появление тех лиц в столице, которые были переведены на сороковые штреки, а позже сосланы на поверхность могло сразу взбудоражить некоторых «совестливых» соседей. Поэтому я и вдалбывал своим агитатором, что первые речи и раздачу листовок проводить только среди своей родни, и лишь потом пытаться проникнуть на низовые шахты, где трудятся угнетаемые буржуазией братья.
К гномам и кобольдам вышли уже два важных сановника, кобольд приосанился и не семенил за мной, а важно вышагивал рядом.
- «Холодильник! первое, что мелькнуло у меня в голове, едва я увидел результаты его действия и еще один кристалл отправился в моё личное пользование».