– Я не отвечаю за политику ведения дел с землянами, – сдержанно ответил наставник.
Надо же, в его интерпретации он был жестоким с ней потому, что она хотела уколоть меня.
Чувствовала я себя мухой, которая влипла в мед: и сладко, и в то же время увязла так, что никакой свободы. Самое обидное, что чем больше трепыхаешься, тем сильнее увязаешь. Ведь если в начале знакомства мне грозил лишь контракт с ним, то теперь он называет меня женой, а это предполагает, что я пожизненно связана с ним. И хоть волком вой от свалившегося счастья.
– Это наши с ней отношения, – ушел от ответа он.
Я восхитилась, как он иносказательно завел речь о моем побеге от него, и удивилась, что они еще не определили место моего пребывания. Я тут же вспомнила Красное, свою хозяйку и нашу прогулку с Михаилом.
Высокородный с насмешливой улыбкой наблюдал за моими метаниями, заложив руки за голову, и настойчиво предлагал вернуться в постель и никуда сегодня не идти, раз я и так проспала. Посчитав ниже своего достоинства отвечать на подобные предложения, я спешно собиралась, стараясь игнорировать его полуобнаженное тело, вольготно раскинувшееся на постели. В довершение ко всему действие успокоительного закончилось и оно, к моему смущению, меня волновало.