Со свистом вырывающееся из груди дыхание медленно успокаивается, руки обессиленно опускаются. Грим ушел. Почти. Я почти его уделал, а он сбежал…
— Добрый человек, сделай милость, сойди с этого священного камня, — тихий старческий голос заставил меня встрепенуться.
— И сыну моему скажи, чтобы Алишану не обижал!
— Не надо, Рос! В задницу такие подробности! Что дальше-то было?
Повисла тяжелая тишина, я с нарастающим беспокойством взглянул на застывшую Киру, оглянулся назад, где у подножия снежного холма вновь начали вздыматься пепельные волны. Хотел окликнуть девушку, но сдержался — вдруг так и должно быть и своим вмешательством я нарушу ход событий.
Сунувшись к водительской дверце, сразу понял, что открыть ее можно будет только с помощью ножниц по металлу и то не сразу. Стекло было опущено или выбито — это уж я не рассмотрел, сразу обратив внимание на водителя. Здоровенный детина в некогда белой рубашке, окровавленная голова бессильно свисает на грудь.