— Здравствуйте, Леонид Осипович! Добрый вечер! — кивнул я незнакомцу.
— И я попрошу, — добавил с места Киселев, — провести комсомольское собрание, на котором нужно поставить вопрос об отчислении Мальцева из рядов ВЛКСМ.
— Надеюсь, только хорошее, — улыбнулся я, как будто моя собеседница могла видеть выражение моего лица. — Синтия, а Джона нет поблизости?
— О, круто выглядишь! — слегка меня приобнимая, заявил Леннон.
— Да, мы знакомы, но между нами ничего не было, и вообще я ее не видел… Почти год не видел, с того самого банкета после товарищеского матча сборных Советского Союза и Бразилии.
Отдаю ему пакет с подтаявшим льдом и возвращаюсь на поле. Англичане бросаются на отчаянный штурм, я вынужден отрабатывать на своей половине, бегаю с открытым ртом, потому что в носу проклятая вата, которую неимоверно хочется высморкать вместе с загустевшей кровью. Ну и видок у меня, наверное, сейчас, а потом еще глаза заплывут, и такое чувство, будто уже начинают набухать под глазами мешки. Да и хрен бы с ним, с видком, не фотомодель. Хотя для будущих концертов, на которые я надеялся, внешность еще бы пригодилось. Дожить бы еще до концертов, и вообще всякая херня в голову лезет.