— Нет, Егорка, все та же… Ты, как вы точно решите, отзвонись мне, я ее загодя растоплю.
Утром вылетели в Лондон, и уже через час приземлились в столице Британии. И тут не обошлось без фанаток, девиц пять с плакатами, на которых было намалевано мое имя и даже что-то вроде неудачного шаржа, голосили, приветствуя меня и опять же — признаваясь в любви. Эх, Ленка бы услышала — космы им повыдирала. И мне заодно чего-нибудь оторвала бы.
— Это связано с Фурцевой-младшей? — на всякий случай решил уточнить я.
— Представляешь, Егор, я отвожу Андрейку в ясли, передав нянечкам выхожу во двор, — делает паузу и я, несмотря на то, что разговор идет по телефону, явно представляю, как мама улыбается, — выхожу во двор и вижу, как двое мальчиков во дворике играют в футбол. И уже проходя мимо, вдруг слышу знакомые имена. Один мальчик кричит: 'Я Мальцев!', а другой ему в ответ: 'А я 'Челси'!'. Я как услышала, чуть не начала им объяснять, что Мальцев — это мой сын. Хорошо, что время поняла, где я и кто передо мной. Знаешь, Егор, мне казалось, что меня твоими успехами не удивишь, но оказалось — все-таки возможно.
Но и тут меня ждал облом. Оказалось, что Николай Степанович уехал в командировку вместе со своим непосредственным руководителем. Да что ж такое!
— Правильно, 2 июня у нас командное собрание в здании федерации футбола СССР, в 10 часов утра. Надеюсь, что ты почтишь нас своим вниманием. А до 30-го нет желания потренироваться с ребятами?