— Уж мне-то не рассказывай, как интересно творить, — усмехнулся писатель и резко погрустнел. — Хотя, Сережа, скажу честно, и я тебе в чем-то завидую. Я ведь как уеду в Переделкино, запрусь там на неделю, а то и месяц, и сижу до упора, пока книгу не напишу. Ты-то хоть что-то видишь, а я… И ладно бы всегда писал то, что хотел, а то ведь к очередному съезду партии так прозрачно намекнут, что не мешало бы роман о подвиге того или иного коммуниста в Гражданскую или Отечественную написать. А куда денешься? Жить-то хорошо хочется, жена-дети тоже привыкли хлеб с маслом есть, вот и сидишь, строчишь… Эх, давай выпьем что ли.
— Так, ладно, бежать надо, у меня на три часа запланировано интервью с одним французским журналистом…
— Малец, не надо! Хочешь оставить нашу команду в меньшинстве? Тогда нам точно конец.
— Или как, махнете в 'обитель зла'? — с хитрой улыбкой поинтересовался я у музыкантов.
— Не уверен, что сработало бы, хотя… Черт его знает! Я ведь и сам иногда думаю, как так получилось, что из простого дворового оболтуса после кратковременной потери сознания получился композитор и футболист?.. Блин, проиграл! Моя очередь сдавать.