Причем все партии были записаны на языке Гюго и Вольтера, что, как мне объяснил Матвей Исаакович, стало для многих исполнителей серьезным испытанием. Например, у игравшего Квазимодо Юрия Мазурка из труппы Большого театра с трудом получалось не только картавить, но и запоминать слова на французском. То есть на записи он кое-как спел, благо что там можно было считывать с листа, да и запись проходила в несколько заходов, а вот как он будет петь на сцене почти два часа… Впрочем, это уже не мои проблемы. Я дал произведению импульс, дальше уж как-нибудь сами.