— Сейчас кто-то у меня получит кружкой по слишком умной голове, — пригрозила гитаристка. — Дайте лучше кто-нибудь сигарету, а то мои закончились.
Добрался до площади Дзержинского, сунулся к дежурному офицеру, представился, кто я есть и с какой целью пожаловал. Про отлучение от сборной говорить не стал, а то сразу могли послать подальше. Просто заявил, что вопрос государственной важности. А разве нет? На кону стоял престиж нашей страны на международной спортивной арене, и я считал себя не последним человеком, от которого зависело успешное выступление сборной в Англии.
— Больше никаких подробностей! Все, что я должен был вам сказать — я сказал. О нашей встрече никому. Подписку с вас не беру, надеюсь на ваше слово.
— Ну что ты видел? Дом — работа, дом — работа… А жизнь — она же мимо проходит!
Те осматривались с таким видом, будто попали на другую планету, в надежде увидеть зеленых человечков.
— Вот, Егор Дмитриевич, ваш гонорар. Тютелька в тютельку.