Вроде бы логично: откат, отсутствие собственной защиты. Только это не объясняет, почему меня с первой встречи угнетает и пугает присутствие доктора Грина.
- И о Викторе Нильсене, полагаю? - продолжал допрос ректор. - И о Мартине Кинкине?
На мистере Эдварде Грине, например. Неприятном господине с незаурядными целительскими способностями.
- Что? Больно? - всполошилась я, испуганно отдернув нож. - Я… если бы могла использовать магию, есть анестезирующие заклинания…
- Максимум - предсмертный бред. Я выбралась на чердак, потом на крышу, оступилась и полетела вниз. И лежу я сейчас с разбитым черепом и предсмертно брежу.
В ту ее теплую и светлую часть, где жили наивные девичьи мечты, из окошек открывался вид на ромашковые поля, а на выкрашенных в нежно-розовый стенах развешены портреты милорда ректора во всех ракурсах…