- Друзей? - ухватилась я за случайно брошенное слово. - То есть… вы этим делом занимались еще до исчезновения Мартина?
Особенно, если вспомнить, что инспектор Крейг, знавший о схеме и, возможно, о татуировках тоже, сказал, что к исчезновению Мартина его бесчестные попытки занять теплое местечко отношения не имеют.
“Не обижайся, - я ласково почесала дивное создание за ухом. - Ты все равно нравишься мне больше чем он. Но доктор тоже хороший. И обычно не ест цветочков”.
Повисло неловкое молчание. Второй раз за день мне стало нестерпимо стыдно, и второй раз я не смогла извиниться. Наверное, между “мне стыдно” и “я раскаиваюсь” такая же огромная разница, как между верой и знанием.
- Будьте здесь, - приказал он растерянной девушке. - Не выходите из комнаты, ограничьте круг общения. Я попрошу инспектора Крейга прислать кого-нибудь.
- Можешь? - переспросил Грин таким тоном, словно в моем предложении было что-то оскорбительное. - Ну хорошо.