Нельзя ждать, пока самозваные вожди революции продадут завоевания народа приспешникам царя. Нужно действовать. Действовать самим и действовать со всей решительностью, невзирая на чьи-то мнения или на придуманную угнетателями мораль. Полное и поголовное уничтожение всех угнетателей — вот настоящая мораль революции!
Причем, таких особых званий было всего три — флигель-адъютант, генерал-майор (контр-адмирал) Свиты Его Императорского Величества и генерал-адъютант. Звание флигель-адъютанта Император мог пожаловать обер- и штаб-офицерам, то есть любому офицеру до полковника включительно. С генералам-майорами и контр-адмиралами Свиты все понятно из самого наименования звания, а вот генерал-адъютантом мог стать человек в звании не ниже генерал-лейтенантского. Насколько я помнил, на настоящий момент в России имелось 56 флигель-адъютантов, 64 генерал-майора или контр-адмирала Свиты и 51 генерал-адъютантов. Расплодил братец Коля адъютантов, а порядок в Империи не обеспечил.
Такие офицеры и генералы имели на своих погонах императорский вензель, который демонстрировал окружающим их особый статус и фактически ставил офицеров Свиты на ступень выше окружающих их военных. Более того, обращаться к ним следовало с учетом этого особого звания. Например, ко мне, если опустить обращение по великокняжескому титулу, следовало обращаться как к генерал-адъютанту, а не как генерал-лейтенанту, которым я и являлся по факту.
— Для меня честь быть знакомым с таким человеком, как вы, Александр Матвеевич.
В принципе, по-хорошему, всех лишних горлопанов и прочую революционную публику было проще выставить из Таврического на улицу, но лидеры революции понимали, что с этим неизбежным злом проще мириться в здании, чем допустить, чтобы вся эта публика, оказавшись на свежем воздухе, быстро пропиталась бы слухами и разбежалась бы на все четыре стороны. Собирай потом их!
«Прибытие в столицу, не имея полномочий от Государя для наведения порядка, не представляется правильным. Это лишь добавит хаоса в общий беспорядок в городе. Я немедленно вылетаю в Псков, а оттуда в Ставку. Завтра утром я надеюсь иметь личную аудиенцию у Его Императорского Величества, где и приложу все свои силы для того, чтобы убедить Государя в правильности высказанных вами предложений».