В остальном же, проект особых изменений не претерпел. Единственно, мне как-то бросилась в глаза повышенная нервозность у самого Каррингтона, и это было довольно странно, ведь он был чуть ли не вторым человеком в этом проекте, с чего бы ему нервничать-то?
— Скажите, Ллойд, — спросил я его во время одной из прогулок, — я вот все терзаюсь вопросом — ведь профессор из весьма респектабельного рода с большими традициями, не так ли?
Как там в песне: «Твоя голова всегда в ответе за то, куда сядет твой зад»? И уж за первый шаг к цели голова так же в ответе. Как и за выбор цели. А потому решительно отметаем в сторону все рассуждения на тему «ну, как же так?» и решаем насущные вопросы о том, как дальше действовать.
Я на секунду открыл глаза. Николай Николаевич пытливо смотрел на меня.
— Александр Федорович, я попросил бы вас выбирать…
Крик возницы слился с выстрелом из винтовки и в этот момент сани заваливаются набок. Лечу куда-то в сторону и ныряю головой в большой сугроб на обочине. Пока выбирался из глубокого снега на несколько мгновений потерял нить происходящего, а когда осознал — мороз продрал меня до глубины души. Ибо это был конец.