«…Повелеваем всем верным Нашим подданным принять присягу в верности Нам и Наследнику Нашему Его Императорскому Высочеству Великому Князю Кириллу Владимировичу, Которому быть и титуловаться Наследником Цесаревичем, доколе Богу угодно будет благословить Нас рождением Сына — законного Наследника Престола Российского…
— Однако… — все еще пытался сопротивляться мой спутник, но летчик решительно закруглил дискуссию.
Давно требует Государь Император принятия справедливых законов «О земле», «О сокращении рабочего дня на предприятиях», «Об особом наделении землей и льготах для защитников Отечества», «О защите труда и здоровья российских подданных», «О народном самоуправлении», «О народном образовании», «О поддержке вдов и сирот» и прочих народных законов.
Не менее колоритные спектакли устраивались на государственном уровне. Если Император не прислушивался к его словам, то на заседании парламента объявлялось, что «достоинство Думы оскорблено». Если же царь соглашался с мнением Родзянко, то громогласно объявлялось о его личной победе и авторитете.
Родзянко прислушался к крикам под Таврическим дворцом и иногда слышимой ружейной стрельбе на улицах, и кивнул своим мыслям.
— Так Хабалов меня и послал за вами! Поспешите, Александр Павлович!