Солнце едва взошло над городскими крышами, а Боумор уже гудел, как растревоженный улей. По улицам носились и одинокие «медведи», и целые отряды, причем довольно резво, словно была объявлена тревога. За всей этой суматохой я наблюдал с крыльца таверны. Для меня это было что-то наподобие игры, а вот «медведи» воспринимали все более чем серьезно – двор таверны и близлежащие улицы перекрывали здоровые парни с арбалетами, числом не менее полусотни. Вокруг застывшей посреди двора кареты гарцевали на конях два десятка «летающих медведей» – отдельного отряда гонцов и конного конвоя, прикрепленного к каждой сотне карателей. Специфика работы «медведей» требовала не только быстрого обмена информацией, но и конвоирования особо опасных преступников с максимально возможной скоростью. Всадники, конечно, скромно смотрелись по сравнению со своими массивными собратьями, но это все же были «медведи», хотя и другой, более мелкой «породы».