Собравшиеся, и те, кто стояли в строю и те, кто стоял отдельно толпой, замерли в ожидании дальнейших слов полковника.
— Начни, будь добр, с Кирилла Владимировича. Он у нас сегодня самое слабое звено в цепи…
— Контроль, 23-я капсула в штатном режиме. Очевидно сбой в линиях связи. Понял. Окей.
Начавшиеся с утра в некоторых войсковых частях волнения твердо и энергично подавляются оставшимися верными своему долгу ротами и батальонами. Сейчас не удалось еще подавить бунт, но твердо уверен в скором наступлении спокойствия, для достижения коего принимаются беспощадные меры. Власти сохраняют полное спокойствие. 196. Беляев.
Картину, которая предстала мне внутри, можно было заказывать у лучших фламандских живописцев. Или у режиссеров блокбастеров приснопамятного Голливуда. Добронравов (уже разоруженный) стоял посреди номера и смотрел на направленный ему в лоб маузер. Солдаты шедшие сзади меня были мгновенно разоружены «часовыми» у дверей. А успевшие войти в номер, живописно стояли с поднятыми руками, косясь на винтовки в руках обступивших их солдат. Мостовский сидел в кресле у стены, однако в руках также держал маузер.
— Пусть для тебя эта история навсегда останется такой вот пикантной загадкой.