— Благодарю вас, прапорщик, — Ходнев кивнул на чайник с чаем и вазочки со сладостями. — Присоединяйтесь, господа. Я думаю, что милые барышни организуют пару чашек для вас.
«И, все же, Ваше Императорское Высочество, я беру на себя дерзость настаивать на необходимости нашей личной встречи до вашей аудиенции у Государя. Многое изменилось и, боюсь, вы не совсем отдаете себе отчет в происходящем. Прошу вас, воспользовавшись аэропланом, прибыть в столицу, откуда, после наших с вами консультаций, вы благополучно сможете вылететь в Ставку».
— Смогут ли ваши пулеметы и пулеметчики открыть огонь по первому требованию?
— Что у вас, Георгий Георгиевич? О, вы сменили свой полетный костюм?
Некогда сверкающие и поражающие чистотой помещения дворца все больше напоминали хлев, когда слоняющиеся без дела расхристанные солдаты, матросы и рабочие ходили куда хотели, плевали где хотели, бросали на пол что считали нужным, нередко не удосуживались даже найти уборную в здании и используя для этой цели любые приглянувшиеся им места.
— Будьте любезны, штабс-капитан, ответить мне лишь на один вопрос — вы и ваши люди знаете о том, что вы участвуете в мятеже, и вас ждет трибунал за измену Государю Императору?