Слева от меня заковыристо подгонял свою клячу Тихон. Стоп, не клячу — лошадку. Вывези нас родная, и я тебе куплю воз сена! Только быстрее!
Единственной логичной ниточкой, за которую Родзянко как, ему казалось, вероятно, размотал этот клубок тайн, была личность Горшкова, поскольку уже было известно о том, что вез Михаила Александровича на аэроплане из Гатчины в Могилев именно Георгий Горшков. Именно Горшков сопровождал его на встречу с Николаем Вторым в Ставку. Именно полковник Горшков вез Великого Князя на «Илье Муромце» в Оршу, где Михаил принял отречение брата. Именно Георгий Георгиевич Горшков был в числе первых, кто принес присягу новому Императору. Именно Горшков стал фактическим распорядителем дел в Министерстве Императорского Двора и в Императорской Главной Квартире. И, наконец, именно вновьпроизведенный в генералы Горшков шлет Родзянко телеграммы с угрозами от имени Императора!
Я помолчал, давая Императору освоиться с этой страшной новостью, и добил его.
Вот только первый крик в этом мире был больше похож на полный муки стон.
Говорили, что прибыл с фронта целый Преображенский полк подавлять революцию и его все видели марширующим с оркестром.
Насколько понял сам Михаил Владимирович, идея этого захвата родилась, можно сказать, случайно, поскольку штурм хорошо укрепленного вокзала, удерживаемого войсками Кирилла Владимировича, представлялся им крайне трудным и опасным, а из Александровского дворца, как раз, пришло известие о том, что Александра Федоровна повелела своему Конвою не оказывать сопротивления в случае штурма и огонь по нападавшим не открывать. После получения таких сведений выбор объекта атаки был очевиден, поскольку ни на какой бой распропагандированные и утратившие дисциплину революционные солдаты не годились. То есть, как усмехнувшись, подумал Родзянко, Императрица, запретив открывать огонь, сама подписала для своей семьи приговор. Что ж, взбалмошная и недалекая Александра Федоровна была верной себе до самого конца своего пребывания в статусе Императрицы Всероссийской!