Но сейчас он был прав. Не усидеть Сереге в седле.
Шутка, впрочем, была не его – Чифанина. Но Чифаня пошутил однажды, а Сычок уже раз десять.
– Я тебе волю свою сказал,– отрезал посадник.– Теперь идите. А ты,– острие метательного ножа обратилось к Духареву.– Ты останься.
– Пожалуйте в дом, брат и сестра,– пригласила хозяйка.
«Схватит – я ему врежу! – подумал Духарев.– И будь что будет!»
Лодья полочан стояла отдельно от прочих. По бортам ее висели круглые красные щиты. Деревянная конская голова с медвежьими клыками грозно глядела на причал с закругленного носа.