Все хозяйство Самохвалова — перед глазами. Избы хозяина и его старших сыновей. Поварня. Бараки для работников и рядом сараи, в которых проживали рабы. Далее конюшня и коровник, а за ними свинарники. А вокруг огромного подворья — высокая ограда из бревен, и вышки, на которых дежурили часовые. Хорошо устроился Кондратий Федорович, надежно.
— Это Олег. — Сыч хлопнул меня по плечу и кивнул на стройного молодого шатена в охотничьем костюме горца и с самозарядной винтовкой. — А это Николаша. С ним осторожней. Он очень быстрый, не любит думать и может ударить только за намек на оскорбление. Настоящий горец.
На севере, в тундре — родовые общины вездесущих оленеводов-лапонов и некое государство Нордика. Это переселенцы и попаданцы из Финляндии, Мурманска, Карелии и Прибалтики.
— Елена, а почему с Земли помощь не вызвать?
Сухой щелчок одиночного выстрела нарушил тишину. Наш снайпер нашел цель, и раздался яростный рев раненого зверя. Одного мутанта зацепили, причем серьезно, и с этого начался бой.
Первое, что мы увидели через раскрытые ворота на его подворье, трех мертвых волкодавов и двух убитых лошадей, тела которых были буквально исполосованы острыми словно бритва когтями боевых животных, одно из которых лежало рядом с собаками. Понятно. Мы опоздали. Враги добрались до Курочкина раньше нас.