Я холодею. Я не дома, это не мой дом. Ужас!
Я проснулась рано, проверила телефон (ни одного звонка), вымыла голову и стала готовиться к собеседованию: руки у меня трясутся, и комок в животе не рассасывается. Я вышла из дома раньше, потому что мне надо зайти в полицейский участок и написать заявление. Не думаю, что от этого будет толк. Они никогда не воспринимали меня всерьез и вряд ли станут делать это теперь. Интересно, что должно произойти, чтобы они перестали считать меня фантазеркой?
– Ты хочешь спросить, считаю ли я, что мне поставили мозги на место?
– Не смей так говорить! – кричу я вне себя. – Не смей так говорить при моем ребенке!
Вот почему мне ничего так и не удалось узнать – я покидала его кабинет с чувством легкости и затеплившейся надежды. Он помог мне. Я сажусь на поезд и пытаюсь представить Камаля убийцей, но не могу. Не могу вообразить его человеком, способным поднять руку на женщину и проломить ей голову.
– Мы счастливы, – говорит он. – Счастливы.