Коротышка вновь дернулся, но был остановлен графом.
Никогда не был особо набожным, но в такие моменты и в таких местах мысли сами сворачивают на возвышенные рассуждения и размышления о вечном. Тем более что в плане существования души мое отношение поменялось от «возможно, верю» к «точно знаю».
Память императора в сравнении масштабов не особо помогла – удалось вспомнить лишь то, что Главный зал торжеств империи был больше этого раза в полтора.
– Примерно? – прошипел я, теряя терпение. – Если вы ничего не смыслите в этом, то зачем взялись!
Советник ответил не сразу, пребывая в легком ступоре от не совсем стандартной проверки в исполнении совсем ненормального генерала. Но у человека явно был солидный опыт, и просто так выбить его из колеи было нелегко.
– А ты чего не спишь, старый волчара? – с улыбкой поприветствовал генерала Хван Первый, оторвавшись от созерцания боя гвардейцев. Бойцы были облачены в стандартные латы легионеров, только черной раскраски и с золотыми наконечниками на груди – у одного два, у другого три. На арене выступали центурион и тирах – по-местному начальник полусотни.